В 1940-ом году в селе Великая губа Заонежского района родился Владимир Иванович Кутьков. Когда началась война, семья не успела сесть на баржу, её разбомбили, иначе бы могли оказаться в эвакуации хоть в Вологодской области, хоть в Сибири.До начала войны семья жила в доме родственников бабушки, семьи Красильниковых, но финны их выселили, и сделали в доме женское общежитие для своих работников. Кутьковых отправили в Торосы, где поселили в небольшой домик. В один из дней финны сжигали в доме серу, чтобы прогнать тараканов и клопов, но вместе с ней сгорел и весь дом. Так семья осталась без документов и фотографий, не говоря уже обо всех остальных вещах.
Владимир Иванович вспоминает, что колючую проволоку, которой была оцеплена Великая Губа, называли финской. Чтобы выйти за территорию нужно было разрешение. Мама Владимира вспоминала, что когда людей выводили на работы в поле, они собирали там всё, что только можно: щипали траву, перекапывали гнилую и замерзшую картошку, чтобы напечь из неё лепёшек. Все очень сильно болели, после войны даже мама мальчика удивлялась, как он выжил: «Чем только не переболел, это всё благодаря бабушке, она выходили». И это действительно было удачей, дочка двоюродной сестры Владимира была старше его на год, но умерла от дизентерии.
Кормили узников галетами, несмотря на то, что в каждом доме был огород, и росли овощи. Однажды маленький Владимир полез сорвать огурец, как его пнул в живот финн. Его мама рассказывала, что игрушек тогда у детей не было. Собирали осколки от блюдечек, от чашечек, ими и играли.
И вот однажды я сам принес домой осколок какого-то блюдца. Мама говорит: ‘‘Где ты взял? Верни обратно! Чтоб никогда!’’ Запомнил на всю жизнь. Она не наказывала меня никогда, только так вот воспитывала.
На нашей встрече Владимир Иванович упомянул историю, которую никогда не рассказывал раньше. В их лагере был староста (человек из числа заключенных, следивший за остальными), он докладывал о происходящем в штаб финнов, который находился в Яндмозере. Старосте полагалась хорошая еда, в то время, как люди из своих окон только наблюдали, какими огромными кусками он резал хлеб, который едва мог обхватить руками.
Однако бабушка рассказывала нашему герою, что этот мужчина был поставлен старостой не просто так. Когда наши партизаны уходили на пудожский берег, он остался на посту, чтобы поддерживать с ними связь. Он же устроил маму Владимира Ивановича в штаб, потому что он понимала по-фински, учила язык в педагогическом училище. Владимир Иванович полагает, что она, в свою очередь, передавала старосте информацию из штаба, чтобы тот донес партизанам. Когда финны ушли, старосте лагеря дали 10 лет тюрьмы. Одна женщина донесла на него, рассказала, что он отнимал у заключенных добытые колоски с поля и втаптывал их в землю.
Финны очень рано покинули Великую Губу, жилеты даже не знали, освобождена ли вся Карелия. Кто-то из девушек уезжал с захватчиками, таких лично знал Владимир Иванович. Потом в деревню стали возвращаться эвакуированные жители, поднимать хозяйство и возрождать деревни.
Мама Владимира второй раз вышла замуж в 1947 году, когда его отца признали пропавшим без вести, и никак не смогли отыскать. До самой пенсии она проработала в детском саду. Сам Владимир переехал в Петрозаводск учиться в 1957 году, домой возвращался редко.
В 63-м году молодой человек демобилизовался из армии и решил найти своего отца. Тот ушел в армию ещё в 1939 году, получил тяжелое ранение в битве при Сталинграде, был контужен и не смог вернуться в Карелию. Владимир получил контакты дома, где жил его отец:
Я звоню туда, отвечает женщина, я говорю, такой-такой, она: «Ой, Володенька, здравствуй. Это его жена. Папы нет дома, он, в Киеве в командировке, но ты приезжай и не задумывайся». Ну, я что, я билет взял и поехал туда. Приехали домой, накрыт стол. И он приезжает… Вот так мы с ним познакомились.
В 2021 году Владимир и его жена отметили Изумрудную свадьбу – 55 лет вместе. У пары две дочери, у них есть свои дети и внуки, говоря о них наш герой смеется: и внук и правнук выше его самого на голову! За свою яркую жизнь он дважды видел Фиделя Кастро, пел в хоре, служил в почетном карауле, и продолжает идти по жизни с улыбкой на лице, совсем не зацикливаясь на страшных годах жизни в деревне за колючей проволокой.